— Ничего! — Зоя, резко развернувшись, вышла в подъезд. Слава, на прощанье пожелав Кате всего наилучшего в жизни, направился за ней. А девушка, улыбнувшись самой себе в зеркало, с хорошим настроением и напевая, пошла красить ногти. Вечером, когда Слава вернулся, он вошел в ее комнату и спросил, зачем она с таким упорством выводит его из себя и чего хочет добиться.

— Я разве вывожу? Наоборот, по-моему. Я себя хорошо веду, не скандалю, не истерю, как твоя подружка нервнонеуравновешенная…

— Аккуратнее, Катя, мои нервы тоже не железные.

— Ладно-ладно, — девушка примирительно подняла ладони, — извини. Я просто пытаюсь нормально общаться с Зоей, но нам не о чем разговаривать. Между нами ничего общего, кроме тебя, дорогой. Вот мы и разговариваем о тебе…

— Катя, я не дурак и все прекрасно понимаю. Будь осторожнее, дорогая, а то твоя дружелюбность тебе же боком выйдет. Спокойной ночи.

— Сладких снов. — Девушка мило улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.

Слава, закатив глаза, вздохнул и закрыл за собой дверь.

Следующим утром, выйдя из душа, Катя обнаружила Славу лежащим на ее постели с гитарой. Он лениво перебирал пальцами струны, наигрывая какой-то бессмысленный навязчивый мотивчик.

— Что ты здесь делаешь? — Катя присела на стул и принялась сушить волосы полотенцем. Раньше, на уход за волосами девушка тратила уйму времени — сначала помыть, потом ополоснуть бальзамом, чтоб длинные пряди не спутались и были гладкими и блестящими. Два раза в неделю Катя баловала волосы маской, и в конце защищающий спрей. Сушить их можно было только расческой и феном и только на холодном режиме. И никаких там плоек, утюжков, химических завивок и прочей дряни, от которой ее волосы могли бы пострадать. Если бы она только могла знать, что опасность таит в себе вовсе не продукция парикмахерской индустрии… Что ее локоны пострадают от рук этого отморозка Славы, человека начисто лишенного сердца, и совести в придачу.

Зато теперь можно было, наскоро вытерев голову полотенцем, предоставить летнему ветру создание прически. В принципе такой художественный беспорядок на ее голове даже нравился девушке, делал ее образ каким-то задорным и игривым.

И все равно, Славу это ни в коей мере не оправдывало.

Катя посмотрела на развалившегося, на ее постели, парня из-под упавших на глаза остриженных прядей. Слава лежал, скрестив щиколотки, и задумчиво смотрел в потолок, наигрывая мотивчик, который уже девушку порядком раздражал. Это напоминало заклинившую на одном месте грампластинку.

— Долго ты будешь здесь ерундой заниматься?

— Столько сколько нужно. — Ответил тот, растягивая слова.

— Ты мне мешаешь.

— Ты мне тоже. Но я же вынужден тебя терпеть. Не мешай мне, Катя, я занят. А еще лучше, сходи куда-нибудь, погуляй.

— Чем же интересно ты таким интересным занят? — Катя взяла расческу и провела по волосам. — Лежишь, бренчишь и раздражаешь меня.

— Я не бренчу, я сочиняю музыку. Я этим занимаюсь только в своей комнате.

— Ох, ты! — Катя рассмеялась. — Тоже мне, великий композитор!

— Угу, — Слава не отвлекался от своего занятия и раз за разом повторял нервирующую мелодию, — я напишу песню о том, как в моем доме поселилась девушка-стерва. Это будет хит.

— Слушай, — Катя начинала нервничать, — иди уже, а?

Слава, ничего не ответив, посмотрел на нее издевательски и заиграл быстрее.

— Слава, хватит! Прекрати немедленно, мне надоело!

Его губы скривились в улыбке, а мелодия стала громче. Кате казалось, что его пальцы сейчас не струны гитары перебирают, а играют на ее натянутых нервах. Ее так все бесило, что хотелось топать ногами и кричать.

Девушка вскочила со стула и, подлетев к нему, вцепилась в гриф инструмента, пытаясь выдернуть гитару из его рук и разбить о его голову. Только бы в комнате, наконец, воцарилась тишина.

Музыка резко смолкла, а Катя отлетела к противоположной стене.

— Еще раз тронешь мою гитару, мало не покажется, поняла? — Слава принял на кровати прежне положение и снова заиграл.

Девушка отлепилась от стены и подошла к нему.

— Еще раз тронешь меня, Слава, я тебе такое устрою…

— Какое? — Он удивленно вздернул бровь. — Что такого ты мне можешь устроить, дорогая? Чего мне бояться?

— Вышел вон отсюда. — Катя скрестила руки на груди и столбом замерла рядом с ним.

— Не указывай мне у меня дома, поняла? То, что я уступил тебе свою комнату, еще не значит, что я теперь все буду делать так, как тебе захочется.

— У тебя что, настроение плохое? Зоя не дала?

Слава резко вскочил на ноги и несколько секунд молча сверлил ее злым взглядом.

— Точно не дала. — Усмехнулась девушка, делая шаг назад. Если честно, Славин грозный вид ее немножко напугал, но остановиться девушка уже не могла, на языке вертелись колкости, а чувство меры как всегда пребывало в состоянии полной отключки. — У тебя заметные проблемы… Ты чего?

Парень так же молча продолжал наступать на нее, буравя взглядом злых глаз. Катя заволновалась — в воздухе явно чувствовалась опасность, исходящая от него, но что он ей сделает? Не убьет ведь… И не ударит… Не должен просто…

Слава же, протянув руку, схватил ее за плечо, и резко развернув к себе спиной, прижал ее к стене, не особо церемонясь о том, с какой силой он это сделал. Катя ойкнула, больно ударившись грудью о бетон, и тут же услышала его голос:

— А что тебя это так заботит, дорогая? Помочь хочешь?

Девушка почувствовала себя в ловушке — перед ней стена, за ней Славино сильное тело, недвусмысленно демонстрирующее ей свои намерения. Парень прижимался к ее попке и если ее не подводили собственные ощущения, он был уже изрядно возбужден. Его прерывистое дыхание опаляло кожу ее обнаженных плеч, щекотало шею. А в спину, чуть ниже ее поясницы, упиралось что-то твердое, и Катя точно знала что это. Она это «что-то» недавно в ванне успела рассмотреть во всех подробностях.

— Пусти меня! — Девушка забилась, пытаясь отстраниться. Попыталась оттолкнуть Славу от себя, но тут его рука, скользнув по ее груди и на секунду сжав ее, опустилась к животу и снова прижала ее ягодицы к его паху.

— Что такое, дорогая? Забыла что такое «супружеский долг»? Или папа твой этого не учел?

— Отвали от меня, — злобно процедила Катя, — пусти немедленно или…

— Или что? — Парень насмехался над ней откровенно. Он потерся твердым бугорком о ее попку, а рука его, забравшись под футболку, поглаживала ее живот. — Что ты сейчас сделаешь, а?

— Светлану Алексеевну позову.

— Зови. Ее дома нет — в магазин ушла.

Кате стало страшно, потому что его ладонь после этих слов скользнула в низ ее живота с твердым намерением забраться под резинку ее трусиков. Кончики пальцев уже гладили тонкое кружево, игрались с ней, дразнили… Слава демонстрировал ей то, что все в его власти сейчас так наглядно! Ведь ему ничего не стоило в любой момент сорвать с нее белье, повалить на постель и…

— Слава! — Девушка принялась извиваться в его руках, чтоб помешать ему добраться до цели. Она пыталась отстраниться, вырваться, только не допустить этого. — Отпусти меня, немедленно пусти.

В последней попытке освободиться она изо всех сил наступила пяткой на его ногу. Слава неожиданно поддался, отпустил ее и отошел, оставив ее напуганную и взъерошенную все так же прижиматься к стене, не веря, что все действительно закончилось.

— Ты псих ненормальный… — Прошептала она, повернувшись и прислонясь к стене уже спиной. Ноги ее дрожали, и дыхание заставляло вздыматься грудь.

— Я бы тебе не советовал впредь со мной играть, милая, уяснила? — Слава довольно улыбнулся, наблюдая за ней, и вышел из комнаты, прихватив с собой гитару, видимо, от греха подальше.

— Пошел ты… — Катя упала на постель и, попыталась успокоиться. Вот только она не могла понять реакции собственного тела на все только что произошедшее. Вроде как она напугалась. Все-таки Слава парень сильный, а она всего лишь слабая девушка. И она поняла, что в некоторых ситуациях действительно совершенно беспомощна перед ним. И она не хотела его, не хотела, чтоб он вот так вот силой демонстрировал ей, кто главный.